Из истории российского права и права и правовой культуры
Празднование Рождества Христова в России – не только традиция, но и часть правопорядка. Как выглядело Рождество в российском законе – об этом и пойдет речь далее.
Вместе с крещением с X в. на Русь проникли и христианские праздники. Их возникновение за несколько столетий до этого – отдельная история, в которой немало места занимает сюжет о том, как Церковь приспосабливала свой праздничный календарь к языческим развлечениям. День зимнего солнцестояния особо почитался предками: в этот день рождалось Солнце и побеждало тьму, поэтому он был логично совмещен с днем рождения Спасителя. В языческой – дохристианской – жизни славяне на день солнцестояния колядовали и продолжали это делать после принятия христианства. Ряженые, распевание разгульных песенок, игры (в том числе и неприличные), гадания, избыточное питие и чревоугодие – все эти радости святочных колядных дней, конечно, снижали пафос священнодействия. Церковные власти как могли противились и вместе с государством пытались принять законодательные меры. Самой очевидной такой мерой был, разумеется, запрет.
В 1551 г., во времена правления Ивана Грозного, в Москве состоялся Стоглавый собор – совместное собрание Поместного собора и Боярской думы, высших органов церковной и светской власти. Вопросов на соборе рассматривалось много (сотня), они вошли в сборник решений, так и называющийся – Стоглав. В главе 92 Стоглава Собор сформулировал общий взгляд государства и церкви на «игрища еллинского бесования», разворачивающиеся во время праздников, в том числе и рождественских. «Бесование» описывается в Стоглаве красочно:
Мужи и жены, и дети в домах, и по улицам обходя, и по водам глумы творят всякими играми и всякими скоморошествами, и песнями сатанинскими, и плясаньями, и гуслями, и иными многими видами, и скаредными [мерзкими] способами, еще же и пьянством
Сославшись на правила Шестого Вселенского собора, Стоглав постановил:
Вместо же сего бесования отныне и впредь подобает крестияном на таковая святыя и честныя праздники и посты к церквам божиим на молитву упражнятися и песньми божественными услаждатися, и святаго почитания божественного со вниманием слушати, и на божественных литоргиях со страхом стояти, и потом брашном [едой] и питием в домех своих учреждатися вкупе, о бозе ликовствующе со священническим чином и со други своими и маломощных питающе, и веселящеся в славу божию, а не пьянством, якоже и в прочия господьския праздники.
И того ради по священным правилом и по заповеди святых отец отныне и впредь всем православным християном на таковая древняя еллинская бесования не исходити ни во градех, ни по селом, ни по рекам. И о том благочестивому царю по всем градом и по селом своя царская заповедь учинити, чтобы православные християне на таковое бесование еллинское впредь не сходилися и чтобы то еллинское бесование отныне и впредь божиею благодатию и в твое христолюбивое царство попрано было до конца
Однако тягу к игрищам искоренить не получилось. Ни в «христолюбивое царствование» Ивана Грозного, ни в последующие. В рождественский Сочельник 1684 г. Патриарх Московский Иоаким (1621-1690) издает указ (цари-соправители Иоанн и Петр еще малолетние), где снова запрещает предаваться бесовству в святые дни – от навечерия Рождества и на двенадцать дней до Крещения (ПСЗ-1, Т. 2, № 1101).
Не мог знать предпоследний Патриарх царской России, что пройдет несколько лет, и повзрослевший царь Петр Алексеевич не только отменит патриаршество на Руси на два века, но и в числе прочих своих реформ проведет календарную реформу, оказавшую на празднование Рождества огромное влияние.
Непосредственно Новый год отмечался на Руси вплоть до XVIII в. либо 1 марта, либо 1 сентября, поэтому Рождество Христово почти семь столетий не было связано с новогодием. Все изменилось при Петре. О европейских традициях встречи Рождества и Нового года Петр, очевидно, узнал еще в пору дружбы с обитателями Немецкой слободы в Москве, а воочию увидел это, побывав за границей с Великим посольством. Вернувшись, царь ввел в России летоисчисление от Рождества Христова и установил дату начала нового года 1 января (ПСЗ-1, Т. 3, № 1736). Новый год оказался между церковными праздниками Рождества и Крещения, аккурат посреди Святок.
В Европе, где такая последовательность сложилась намного раньше (во всяком случае, с XVI в., когда постепенно стал приниматься всеми странами григорианский календарь) привела, в свою очередь, к особенной культурной ситуации. Мало того что начало нового года встало в ряд с важными религиозными праздниками и стало ассоциироваться с ними, сами эти религиозные праздники постепенно начали приобретать светский характер – в первую очередь это касается Рождества. Соединение светских (в том числе исключительно бюрократических – как отнесение той или иной даты к началу нового года), церковных и дохристианских обрядов в одном периоде рано или поздно должно было привести либо к их гармонизации либо к неразрешимому конфликту. Европейское (читай – христианское) общество пошло по первому пути, породив современную рождественскую традицию Нового и Новейшего времени, – своеобразный сплав светского и религиозного, христианского и языческого, где есть место и семейному празднику, и созерцательной молитве, и фигуркам ангелов на елке, и официальному поздравлению главы государства. Рождество – первый по счету праздник в этой линейке – стал почитаться в Европе за главный.
Россия присоединилась к европейской традиции новогодних праздников на сто с лишним лет позже. Правда, это присоединение не сопровождалось переходом и на григорианский календарь: Россия продолжала жить по юлианскому, менялась лишь дата новогодия. Но к 1700 г. по григорианскому календарю жили еще не все европейские страны: голландцы, британцы, шведы перейдут к нему позже. Так что винить царя Петра в том, что он не довел календарную реформу до конца, наверное, не следует; в том, что многое перевернется в рождественских праздниках в России через 200 лет после него, имеет другую причину.
А вот предпосылки к гармонизации рождественско-новогодних праздников Петр создал: украшение домов еловыми ветками, стрельба из пушек и мушкетов, ночные огни, – и все это «в знак веселия», «после должного благодарения к Богу и молебного пения в церкви», в честь празднования Нового года. В сущности, началась легализация святочных праздников, сосуществуя с запретом на «еллинское бесовство». Хотя запрет на святочные игрища, кумирские одеяния, пляски по улицам и пение соблазнительных песен, равно как и запрет публичных маскарадов и зрелищ (спектаклей) в рождественский сочельник и само Рождество сохранялись и в XIX-ХХ вв., (например, ст. ст. 30, 155 Устава о предупреждении и пресечении преступлений 1832 г.), веселье продолжалось. Не вполне прижилась после Петра традиция новогоднего украшения еловыми ветками – Рождественская елка войдет в повседневную жизнь позже; еловые ветки стали надолго ассоциироваться с трактирами (выражение «пойти под елку» – из тех времен). Пальба и иллюминация, однако, стали распространяться.
Да, публичные колядки были запрещены, но домашние развлечения никуда не исчезли, более того, из народных низов входили в высшие круги знати.
Самый известный российский мемуарист XVIII-XIX вв. Андрей Тимофеевич Болотов (1738-1833) не слишком подробно вспоминал рождественские праздники, но отмечал, что эти дни сопровождались обедами, весельем, взаимными визитами, встречами с родственниками и друзьями. Заканчивался Рождественский пост, наступали дни, свободные от службы и другой работы, и дворянское общество вполне по-светски проводило Святки. К самим же традиционным святочным забавам Болотов относился отрицательно:
Как пришло Рождество и наступили святки, то у меня и на уме не было заводить игрищи; но по его [брата] усильной и неотступной просьбе должен я был велеть собирать и делать сии наиглупейшие деревенские игралищи, в коих не только не было ни малейшего вкуса, но кои, по сквернословию, употребляемому на них играющими, были гнусны, отвратительны и презрения достойны. Но братец мой восхищался оными и находил неведомо сколько удовольствия
Воспоминания о святочных развлечениях 1765 года при дворе Екатерины II оставил воспитатель великого князя Павла Петровича Семен Андреевич Порошин (1741-1769):
Там были все фрейлины, да из посторонних дам графиня Марья Андреевна Румянцева с дочерью Прасковьей Александровной Брюсшей, и множество кавалеров. В аудиенц-комнате, где трон стоит, началась игра. Сперва взявшись за ленту, все в круг стали, некоторые ходили в кругу и других по рукам били. Как эта игра кончилась, стали опять все в круг, без ленты, уже по двое, один за другого гоняли третьего. После сего золото хоронили; «заплетися плетень» пели; по-русски плясали; польский, менуэты и контрдансы танцевали. Ее Величество во всех сих играх сама быть и по-русски плясать изволила…
В то время как все сии увеселения происходили, вышли из внутренних Ее Величества покоев семь дам, которые всех крайне удивили. Нарядились в женское платье: 1) Григорий Григорьевич Орлов, 2) камергер гр. Александр Сергеевич Строганов, 3) камергер гр. Николай Александрович Головин, 4) камергер Петр Богданович Пассек, 5) шталмейстер Лев Александрович Нарышкин, 6) камер-юнкер Михаил Егорович Баскаков, 7) камер-юнкер кн. Андрей Михайлович Белосельский. На всех были кофты, юбки и чепчики. У Белосельского только на голове была косынка, и одет он был прочих похуже, так, как боярские боярыни одеваются, представлял маму, а прочие представляли боярышень под ее смотрением. Как пришли, то посадили их за круглый стол, поставили закусок и подносили пуншу. Много тут шалили, и потом, вставши, плясали
Балы с маскарадами, приемы со святочными играми, фейерверки продолжались до праздника Крещения. Знал бы Патриарх Иоаким, с гневом писавший о тех, кто «образ человеческий переменяют, образы на себя надевают, плясаньями православных христиан ухищряют», что маскарады, танцы и прочие развлечения в Святки будут происходить в самом царском дворце.
Способствовало сохранению святочных забав и то, что рождественские праздники и новогодие были официально нерабочими днями. Еще Соборное уложение 1649 г. устанавливало, что в воскресные дни и в праздники, в том числе и в день Рождества Христова, «суда же не судить и никаких дел в приказах не делать», а работы никакие никому не работать и не торговать, за исключением съестных товаров и конского корма (X, ст. 25). Запрещалась всякая торговля и в дни крестного хода. Исключением была пытка опасных преступников: пытать можно было и в праздники, ибо «разбойники и тати и в праздники православных христиан бьют, и мучают, и огнем жгут, и до смерти побивают» (XXI, ст. 32).
В последующем неприсутственные дни в государственных учреждениях, нерабочие дни для прочих лиц, запрет торговли во время праздничных церковных служб на период рождественских праздников неоднократно подтверждались в законе. С 1691 г. вводились и «рождественские каникулы»: дни с 24 декабря по 8 января объявлялись свободными от присутствия (ПСЗ-1, Т. 3, № 1393). Так что дата нового года, введенная вскоре царем Петром, логично укладывалась в нерабочее время. А на то оно и нерабочее, чтобы проводить его праздно и весело. Укоротил долгие каникулы строгий император Павел I, хоть и любил ребенком святочные развлечения: в 1796 г. неприсутственными днями стали только первые три рождественских дня – 25, 26 и 27 декабря; в другие дни присутственным местам следовало работать (ПСЗ-1, Т. 24, № 17680). Отменил Павел I и пушечную пальбу по праздникам (ПСЗ-1, Т. 24, № 17629). Судя по последующим узаконениям, адрес-календарям и месяцесловам, рождественские каникулы продолжались с 24 по 27 декабря, нерабочими днями были также 1 января и 6 января (Богоявление). Между ними попадали, конечно, и дни воскресные.
В XIX в. императрица Александра Федоровна, дочь Прусской королевы Луизы, ввела при дворе традицию Рождественской елки. Это было в 1817 г. Как и английская королева Виктория, Александра Федоровна может считаться в России родоначальницей современного образа Рождества. Заложенная ею домашняя традиция охватила народные массы всех сословий позже – во второй половине XIX в. Ну а волшебный дух Рождества в России создала, пожалуй, не литература, как в Великобритании (Ч. Диккенс), а музыка. Да, рождественские рассказы писали и Ф.М. Достоевский, и А.П. Чехов, и А.И. Куприн, но не с ними ассоциируется у нас Рождество и Новый год, а с хрустальной мелодией «Танца Феи Драже», фанфарами «Вальса цветов» и завораживающим Pa de deux из балета «Щелкунчик». И это рождественское чудо, сотворенное великим Петром Ильичом Чайковским, с нами уже с 1892 г.
Через 100 лет после первой рождественской елки в Зимнем дворце монархия пала. Рождество 1917 года проходило в новой Советской России и пока по старому календарю. Но уже несколько предыдущих лет, в условиях военного времени, праздничное настроение удавалось с трудом. А потом Советская власть повела наступление на старые традиции, в том числе и праздничные, а также стала экспериментировать с календарем. Кроме того, по-другому стало регламентироваться законом рабочее время и время отдыха: появилась новая кодифицированная отрасль трудового права.
Для начала Россия перешла на григорианский календарь (Декрет СНК от 26 января 1918 г. «О введении западно-европейского календаря») – после 31 января 1918 г. сразу наступило 14 февраля. Затем Кодекс законов о труде 1918 г. установил новый перечень праздничных дней, в которые запрещены работы (Приложение к ст. 104), оставив из прежней жизни только 1 января – Новый год. При этом местные советы профсоюзов получили право устанавливать до 10 особых неоплачиваемых дней отдыха в году, «согласуя эти дни отдыха с обычными для большинства населения данной местности праздниками». Многие местные советы воспользовались своим правом, и рождественские каникулы сохранились. Но по какому же календарю – юлианскому или григорианскому – их теперь нужно было праздновать? Церковь от государства теперь была отделена (Декрет СНК от 20 января 1918 г.), накануне Патриарх Московский Тихон предал анафеме гонителей Церкви, так что церковникам было не до календарной реформы. Советские профсоюзы, пользуясь правом установления особых дней отдыха, вплоть до 1928 г. продолжали объявлять 25 и 26 декабря (Рождество) нерабочими. Делалось это по григорианскому новому стилю, но в церковной среде большинство продолжало использовать юлианский календарь, только часть «обновленцев» (новых раскольников) перешли на новый. Рождество по старому стилю переместилось на 7 января, на позицию после нового года по новому стилю. Зато появился новый год по старому стилю – 14 января, «старый» новый год. Но эту особенность осознают не сразу. Светская (гражданская) Россия живет по новому стилю, а воцерковленная Россия – в основном по старому.
Гражданская война, антирелигиозная пропаганда, лишение церкви ее статуса и имущества, внутрицерковный раскол делали свое дело – выбивали материальные и ментальные основы из-под религиозных праздников: служить в таких масштабах, как раньше, было некому, негде и не для кого, да и официального повода не осталось. Церковная организация была изолирована, оказалась в своеобразном гетто. И даже упорство в сохранении юлианского календаря свидетельствует об изоляционизме, которому РПЦ сначала была подвергнута государством, а впоследствии добровольно приняла его на себя как некий крест и особую миссию. Ведь пытался Патриарх Тихон в 1923 г. перевести свою паству на новый календарный стиль, но уже ничего не вышло: то ли инерция традиций возобладала (сила привычки и природной лени), то ли мессианская идея мучеников за истинную веру, то ли еще что-то.
Разобравшись с контрреволюцией, укрепившись всерьез и надолго, Советская власть перешла в окончательное наступление на старые порядки, все еще рассчитывая до основания разрушить старый государственный и общественный уклад. 24 сентября 1929 г. издается Постановление СНК СССР «О рабочем времени и времени отдыха в предприятиях и учреждениях, переходящих на непрерывную производственную неделю». Это был эксперимент с организацией рабочего времени и времени отдыха – так называемая «пятидневка» (4 дня рабочих, 1 выходной). Никаких понедельников или воскресений – непрерывный график, цветовые коды на дни работы и отдыха и несколько ярких пятен, прерывающих этот монотонный конвейерный стиль жизни, – революционные дни, в которые воспрещалось производство работ. Отдельно оговаривалось (п. 6):
В день нового года и в дни всех религиозных праздников (бывших особых дней отдыха) работа производится на общих основаниях
С тех пор до конца Советской власти религиозные праздники стали нелегальными. Новый год (1 января) вернулся в число нерабочих только с 1948 г. (Указ Президиума Верховного совета СССР от 23 декабря 1947 г. «Об объявлении 1 января нерабочим днем»). Правда, сделано это было «в обмен» на 9 мая – Праздник победы над Германией, вновь становившийся рабочим. Только в 1945-1946 гг. День Победы был выходным и снова приобрел праздничный статус только в 1965 г. Причины отказа державы-победительницы от празднования Дня Победы – особая тема, которой мы в нашем рассказе не касаемся.
Представляется, у российского (советского) общества была возможность ускорить превращение Рождества в светский праздник и отмечать его со всем миром, принадлежащим к христианской культуре, по григорианскому календарю. Но целая совокупность обстоятельств, прежде всего яростный антиклерикальный характер Советской власти и изоляционизм РПЦ привели к тому, что Рождество сохранило именно свой религиозный характер, было противопоставлено светским праздникам, в том числе и календарно. Новый год праздновался уже не в составе Святок, а первым по порядку. Советское государство на рубеже 1935-1936 гг. удачно нашло в нем светскую альтернативу рождественским праздникам, перенеся на него старые рождественские традиции елки, подарков, дружеского и семейного застолья, и одновременно создав новую символику (не до конца оформившуюся в дореволюционный период) – с Дедом Морозом и Снегурочкой. С Новым годом удачно ассоциировались школьные каникулы, потом 1 января не надо было идти и на работу, а индустрия советской рекламы, радио и телевидения второй половины ХХ в. успешно создавала светский и в конечном счете – потребительский – образ новогодних праздников, без всякого религиозного контекста и подтекста. Рождество оставалось для маргиналов, оригиналов, редких воцерковленных семейств, людей с широким культурным багажом и/или прочными семейными традициями. Но оно шло теперь вторым номером, главные праздники и встречи отшумели в Новый год, все вышли на работу, каникулы заканчиваются. Очень и очень многие вообще не представляли, что это за праздник – такой от него веяло архаикой. Замещение Рождества Новым годом, произошедшее в сознании советских людей, – это потрясающий культурный феномен. Пожалуй, уникальный.
Еще один переворот ХХ века, и уже Советская власть уходит в прошлое. Начинается возрождение традиций, оплакивание России, которую мы потеряли, и пр. и пр. Укрепляется роль церкви в обществе, ее связь с государством, и Рождество снова становится нерабочим, а затем и праздничным днем (Постановление Верховного совета РСФСР от 27 декабря 1990 г. «Об объявлении 7 января (Рождества Христова) нерабочим днем»). С 1993 г. добавляется и день 2 января к числу праздничных и нерабочих (изменения в КЗоТ РСФСР от 25 сентября 1992 г.). Ну а с 2005 г. возрождаются и новогодние каникулы (внесение изменений от 29 декабря 2004 г. в Трудовой кодекс РФ).
Но так укоренилась уже традиция, закрепленная разницей в календарях, что Рождество идет ЗА новогодием, строгий рождественский пост совпадает с празднованием светского Нового года, и людям по-настоящему верующим как-то не до веселья. Есть в этом какой-то «разбаланс». Однако глобальная коммуникация устроила так, что россияне с удовольствием празднуют Рождество по григорианскому календарю, затем перетекают в юлианский, за Новым годом через юлианское Рождество идет Старый новый год, а одновременно нас интересует, какой знак восточного календаря покровительствует наступающему году, и где-то на границе января с февралем мы можем присоединиться к празднующим новогодие китайцам, которые, в свою очередь, массово делают для христианского мира милые рождественские игрушки, в России называемые новогодними. И этот святочный вневременной карнавал – одно из самых удивительных мультикультурных приобретений XXI века.
Литература
Полное собрание законов Российской империи
Президентская библиотека им. Б.Н. Ельцина
Болотов А.Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова. Описанные самим им для своих потомков
Громов А. Русский новый год. Как день фейерверков превратился в главный национальный праздник огромной страны
Пономарева В. Зимние праздники в доме Романовых