Международное право в объективном смысле, как система принципов и норм, возникло вместе с государствами – государям надо было как-то взаимодействовать друг с другом. Однако чтобы превратить часть системы права в науку, в системное знание, нужны многие поколения и практиков, и ученых. Кто-то из них стоит у истоков, открывая путь следующим. Имена наиболее выдающихся хранит коллективная память правоведов и история юридической науки. Кто они, отцы международного права? О них и их трудах этот текст.
ПРАОТЕЦ. АККУРСИЙ
«Кумир юристов» (так его называли еще при жизни), итальянский юрист Франческо Аккурсий, родился в пригороде Флоренции – городке Баньоло, а учился в Болонье – в первом европейском университете. Вначале он практиковал в родном городе, затем в 1220 г. был приглашен профессором в alma mater. Год рождения Аккурсия точно не установлен, считается, что он появился на свет между 1181 и 1185 гг. Так же точно неизвестен и год смерти: профессор умер в Болонье между 1259 и 1263 гг.
Иллюстрация: commons.wikimedia.org/Rijksmuseum (Нидерланды)
Аккурсий – последний величайший представитель школы глоссаторов, ученых и преподавателей Болонского университета. Глоссаторы изучали римское право (главный его свод Corpus Juris Civilis), читали Corpus студентам и одновременно сопровождали его своими комментариями. Такие комментарии назывались «глоссы» (glossa) – от древнегреческого «язык, речь». Глоссаторы сделали юриспруденцию наукой – со своим особым языком и методом. Из глосс вышло многое в современном праве.
Главный труд жизни Аккурсия – Magna Glossa. Почти 100 тысяч глосс – заметок на полях Corpus Juris Civilis, которые сделал он и его коллеги-глоссаторы, – Аккурсий систематизировал и опубликовал. По легенде, такую же гигантскую работу задумал коллега Аккурсия, другой выдающийся доктор права – Одофред. Узнав об этом, Аккурсий прикинулся больным, уединился на своей загородной вилле и, освободившись таким образом от учебных обязанностей, завершил свой труд первым.
Значение Magna Glossa было столь велико, что в середине 13 в. они стали основой для толкования Corpus Juris Civilis, а также признавались источником права.
Иллюстрация: commons.wikimedia.org
Юристы-международники (прежде всего это касается международного частного права) выводят историю своей науки из одной из глосс Аккурсия. Относится она к коллизионному праву (международному частному):
По мысли императоров закон обязателен для тех народов, которыми они правят; следовательно, для тех, кто им не подвластен, закон не обязателен. А потому и болонский гражданин не может подлежать действию статута Модены
Из этого казуального замечания выросла потом первая международно-правовая научная доктрина – теория статутов.
Надо сказать, что до сих пор точно не установлено, кто на самом деле является автором этой глоссы – сам ли Аккурсий, либо кто-то из его коллег. Ведь Magna Glossa – это же компиляция, а Аккурсий авторство систематизированных им глосс не указывал. Есть даже предположение, что это вообще поздняя вставка – добавочная глосса, которую кто-то сделал уже после Аккурсия.
Отдавая дань вкладу Аккурсия в юриспруденцию, надо и справедливости ради отметить, что и на этом «юридическом солнце» есть пятна – не только личные (у кого их нет), а профессиональные (хотя не делает ошибок тот, кто ничего не делает).
Конечно, правоведы более поздних эпох уже меньше восхищались мастерством и методом Аккурсия: наука идет вперед, и те гиганты, на плечах которых мы стоим, кажутся нам с высоты и не такими уж гигантами. Методика толкования глоссаторов была слишком схоластична. Более поздняя юридическая научная школа гуманистов, которая видела в текстах памятников права не только букву, но и дух права, обусловленный культурой и историей, исправила эту односторонность. В школе гуманистов даже сложилось выражение «пить Аккурсиев абсент» (т.е. изучать Magna Glossa).
За схоластику высмеивает Аккурсия и глоссаторов Франсуа Рабле в своем сатирическом романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» (Пантагрюэль, гл. XI, XVIII). Достается от Рабле Аккурсию (как и многим другим представителям юридической профессии) и за то, что в одной из своих глосс профессор выдал анекдот за реальную ситуацию. Анекдот следующий. Древние греки отправили в древний же Рим ученого – узнать, насколько римляне могут воспринять идеи права. Римляне выслали греку навстречу глухонемого. Языком жестов глухонемой что-то пытался передать ученому, а тот сделал вывод, что римляне к праву весьма способны.
Профессорское звание не мешало Аккурсию продолжать частную юридическую практику, что приносило ему немалый доход. Злые языки поговаривали, что он не гнушался и поборами со студентов, ссужал им денег под проценты, брал взятки за экзамены. Впрочем, в этом нет ничего удивительного: устройство Болонского университета предполагало, что профессорство находится полностью в руках студентов, которые и приглашали к себе профессоров. Плохого преподавателя они изгоняли, талантливому могли и приплачивать. А Аккурсий был талантлив.
Талантлив, богат и уважаем. Аккурсий с семейством жил в огромном дворце-палаццо, прямо на центральной площади Болоньи Пьяцца Маджоре. Позднее, в XIV в., город выкупил дворец, и там разместились городские власти. Здание многократно перестраивалось, муниципалитет Болоньи находился во Дворце Аккурсия до 2008 г., а сейчас здесь музей.
Почтение к Аккурсию, как и ко многим профессорам-юристам в Болонье, можно лицезреть и после их смерти, до сих пор. Профессоров хоронили в мраморных ковчегах под высокими арками. По городу Болонье несколько таких мест, где нашли последний покой ученые умы. Вот и Аккурсий вместе с сыном Франческо, тоже доктором права, погребены в одном из ковчегов рядом с базиликой Сан-Франческо в Болонье.
Дети Аккурсия также стали правоведами. Уже упомянутый Франческо служил одно время английскому королю, трое других сыновей практиковали. Традиция, идущая с 14 в., приписывает Аккурсию еще и дочь – Дотту, которая вошла в историю как первая женщина, удостоенная степени доктора права в Болонском университете и допущенная к публичному преподаванию. Это в четырнадцатом-то столетии!
ОТЦЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА. ФРАНСИСКО ДЕ ВИТОРИЯ
Франсиско де Витория (1483-1546) – испанский священник, теолог и юрист. Он родился в Бургосе в знатной семье, в юные годы стал монахом-доминиканцем. Свое образование получил в Париже, после обучения там преподавал, а затем вернулся в Испанию. В 1524 г. де Витория получил кафедру в университете Саламанки (его пригласили студенты, выбрав из нескольких кандидатов) – и стал родоначальником так называемой Саламанкской школы, большого направления научной мысли, развивающего идеи Фомы Аквинского и решающего проблемы человека, морали, права, экономики.
Витория был одним из первых, кто предложил идею сообщества народов, основанных на естественном праве, и считал, что международные отношения не могут основываться просто на применении силы или на основании божественного права. Опираясь на идеи естественного права ius naturae и права народов ius gentium, Витория был первым, кто сформулировал понятия свободы торговли и свободного моря, а также идею права справедливой войны, предвосхитив во многом голландца Гуго Гроция.
Гроций потом, почти через 100 лет, списал у де Витории целые абзацы. Но и вправду, не мог же протестант голландец Гроций напрямую ссылаться на католика-доминиканца испанца Виторию: нидерландские провинции боролись за независимость от Испанской империи, и это была «Восьмидесятилетняя война» 1572-1648 гг. Она завершилась, как и все войны, миром. Тем самым Вестфальским миром, покончившим еще и с «Тридцатилетней войной» 1618-1648 гг. Этот мирный договор (точнее сказать, два) создаст новую – «Вестфальскую» – систему суверенных государств и международных отношений. Но и де Витории, и Гроция к тому времени уже не будет в живых, а закат этой системы мы, наверное, наблюдаем сегодня…
Витория защищал индейцев Нового Света и осуждал их насильственное крещение, унижающее достоинство, да и подвергал сомнению саму колонизацию. Особое внимание Витория обращал на оценку справедливости поводов для войны. Естественное право для него, скорее аргумент не в пользу нападения, а против. Свои идеи он изложил в трактатах De Indis (Об индейцах) 1532 г. и Relectiones Theologicae (Богословские лекции) 1557 г.
Помимо того аргумента, что Новый Свет вручен испанцам волей Божественного Провидения, колонизаторы оправдывали захваты на американских землях, в частности, тем, что нехристиане в принципе не имеют права владеть собственностью или неспособны управлять обществом. Витория возражал, утверждая обратное: по естественному праву индейцы – законные собственники, а их вожди на законных основаниях осуществляют юрисдикцию над своими племенами. Соответственно, основанием лишения индейцев собственности (и справедливым основанием войны) Витория рассматривал лишь причинение ими вреда испанцам.
Однако же границы наций не должны препятствовать естественному праву торговли и обмену идеями (например, проповедованию христианства, или, как писал Витория, праву на проповедь – ius praedicandi). Индейцы, препятствующие ius praedicandi, нарушают естественное право, поэтому войну испанцев с индейцами Витория считал справедливой, в том числе и потому, что индейцев, обращенных в христианство, следует защищать. Хотя обращение в христианство должно быть делом сугубо добровольным, и индейцы не обязаны креститься, тем более насильно. Витория вообще считал индейцев разумными людьми, которые вполне способны понять, а значит и принять идеи христианства, в то время как его коллеги, доминиканские миссионеры заявляли, что имеют дело со зверями в человеческом облике.
Авторитет де Витории был высок не только в академической среде, но и у сильных мира сего. С ним часто советовался император Священной Римской империи Карл V, в том числе и по такому щепетильному вопросу, как бракоразводный процесс Екатерины Арагонской и английского короля Генриха VIII.
Витория за годы преподавания почти ничего не опубликовал – его лекции записали за ним и сохранили для потомков его студенты. Это впоследствии дало повод толковать идеи Витории противоречиво – как в пользу колонизаторской политики, так и против нее. Сам же Витория свои лекции ежегодно переписывал; он утверждал, что прошлогодние конспекты бесполезны. Преподаватель он был блестящий, охотно отвечал на вопросы студентов, читал лекции живо и остроумно. Студенты его любили, многие пошли по его стопам и также стали университетскими профессорами.
В наши дни в Штаб-квартире ООН в Женеве один из залов носит имя Франсиско де Витории.
ОТЦЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА. АЛЬБЕРИКО ДЖЕНТИЛИ
Рожденный в Италии, в дворянской семье медика, Альберико Джентили (1552-1608) достаточно рано (в 20 лет) окончил университет в Перудже и служил в родном городке Сан-Джинезио. Но затем семья Джентили вынуждена была покинуть Италию из-за преследований за протестантские убеждения, и Альберико, поработав в германских университетах Тюбингена и Гейдельберга, в 1580 г. переехал в Англию. Он занял позицию профессора в Оксфордском университете, стал членом адвокатской корпорации Грейс-Инн в Лондоне (в частности, участвовал в спорах между Англией и Испанией о пиратстве), давал уроки права королеве Елизавете I.
Иллюстрация: commons.wikimedia.org
Джентили опубликовал за свою жизнь всего 24 работы. Но благодаря им он считается одним из отцов международного права и первым крупным автором в области международного публичного права. В особенности важны его труды по дипломатическому праву и праву войны. На памятнике, поставленном ему в родном Сан-Джинезио, особо отмечено, что он был первым, кто выступил за гуманное обращение с военнопленными.
Джентили строил свои юридические умозаключения по-англосаксонски: отталкиваясь от конкретных казусов и делая общие выводы. Однако он же привнес в англосаксонскую доктрину и континентальные идеи римского права. Как преподаватель он был крайне строг, за что получил у студентов прозвище «итальянский безбожник» (Italus Atheus).
Труды Джентили оказали большое влияние на юридическую мысль. Главный из них, вышедший в 1598 г., – De Jure Belli Libri Tres («Три книги о праве войны»). Недаром почти через 30 лет голландец Гроций почти так же назовет свою главную книгу. А потом, как часто бывает, первоисточники забыли, и вновь открылись миру сочинения предшественника Гроция, Альберико Джентили, лишь в 19 веке.
Не путайте, пожалуйста, гуманиста Альберико ДжентилИ с его более поздним соотечественником Джованни ДжентилЕ – теоретиком итальянского фашизма.
ОТЦЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ПРАВА. ГУГО ГРОЦИЙ
В отличие от Франсиско де Витория и Альберико Джентили, имя Гуго Гроция известно большинству юристов еще со студенческой скамьи. И именно он объявляется основоположником науки международного права, хотя и стоял на плечах гигантов. Гроций (Grotius) – латинизированная форма его природной фамилии де Гроот. Латынь была международным языком науки, латинская поэзия была в моде, поэтому всемирно прославился Гуго де Гроот – юрист, политик, дипломат, философ, историк, поэт, драматург, переводчик – именно как Гроций (Гроциус).
Иллюстрация: commons.wikimedia.org
Гуго де Гроот (1583-1645) родился в голландском городе Делфт – первой столице Нидерландов, резиденции принца Вильгельма Оранского. Через год после рождения Гуго принца убьет испанский наемник, с тех пор всех членов Оранской династии, властвующей и ныне, хоронят здесь, в Ньиве-Керк (Новой Церкви) – главном храме города. Похоронен тут и сам Гуго де Гроот. Но это случится нескоро, а перед тем будет прожита довольно долгая по меркам того времени жизнь, пришедшаяся на переломную эпоху войн и революций. Жизнь с настолько лихими поворотами, что похожа на приключенческий роман. В ней будут и детство вундеркинда («чудо-ребенок Голландии» получил степень доктора права в Орлеанском университете в 15 лет, а в 16 лет он уже адвокат в Гааге), и побег из тюрьмы в сундуке с книгами, и кораблекрушение, последствия которого свели его в могилу. Де Гроот мог бы стать героем Дюма: он современник мушкетеров и жил во Франции в описываемое в знаменитом романе время.
Обращение к проблемам международного права стало следствием адвокатской практики Гроция. Морские державы того периода – Нидерланды, Испания, Португалия, Англия – постоянно боролись за первенство, захватывали друг у друга корабли и товары, спорили, воевали. В разрешении этих запутанных дел принимал участие Гуго де Гроот. Например, чтобы обосновать право голландской торговли в Восточной Индии, он пишет целый трактат о праве добычи (назвав его так же, как и у де Витории De Indis). Наиболее известна третья часть сочинения – Mare Liberum («Свободное море»), отдельно опубликованная в 1609 г. Так что его главный труд – De jure belli ac pacis libri tres («Три книги о праве войны и мира»), впервые опубликованный в Париже в 1625 г., – также вырос из прикладных нужд. Однако здесь Гроций поднимает и общие проблемы развития человеческого общества, вопросы возникновения и сущности государства, соотношения права и силы. В первой книге речь идет о том, что такое война, во второй – о причинах ее, и какие считать справедливыми, в третьей – о правилах ведения войны и достижения мира, ибо “каждая война приводит нас к миру как к своей конечной цели” (Г. Гроций).
«Три книги о праве войны и мира» уже через пару лет после издания были внесены в Индекс запрещенных книг католической церкви. Это не помешало известности и распространению произведения. В некотором смысле включение в Индекс – честь для автора. А Ватикану было отказано в участии в Гаагской мирной конференции 1899 г. именно потому, что сочинение Гроция все еще числилось в Индексе.
Гроций – один из выдающихся теоретиков и философов права в истории. Картина мира, которую он рисует, это мир, основанный на естественных правах человека, равенстве, сотрудничестве народов и держав. И, безусловно, для международного права важны идеи Гроция о справедливой и несправедливой войне, свободном море, принципах межгосударственного общения. На всем этом должен держаться, по мысли Гроция, мировой правопорядок. Войны в этом правопорядке – неизбежное зло, которое нужно подчинить праву. Во всяком случае, в те суровые времена Гроций мыслил так.
После нескольких лет адвокатской практики де Гроот занялся политической деятельностью. Он занимал ряд важных должностей в Голландской республике. Сделав блестящую карьеру в отечестве, последнюю треть своей жизни Гроций провел в изгнании. Внутриполитический конфликт в Нидерландах сопровождался не только интригами, но и принял характер богословского спора так называемых ремонстрантов и контр-ремонстрантов (разных направлений протестантов). Та политическая сила, сторону которой принял Гроций (более умеренные и веротерпимые ремонстранты), проиграла. Его обвинили в измене, «разрушении управления страной и религии», и в 1618 г. приговорили к конфискации имущества и пожизненному заключению. Там-то, в замке Лувенстейн, он и начал писать знаменитые «Три книги…», обессмертившие его имя.
Через полтора года Гроцию удалось сбежать (по легенде, супруга придумала спрятать узника в сундуке с книгами). Этому он посвятил стихотворение (юрист был еще и неплохим поэтом). Вот оно, в современном русском переводе Е.В. Витковского:
Обращение Гуго Гроция к сундуку, в коем он был вынесен из узилища О сладостный тайник! Ты, о сундук, в котором Я был спасен, назло щеколдам и затворам, На волю вынес ты меня из тяжких уз: Оберегаемый, весьма нелегкий груз Был из тюрьмы несом моей же лютой стражей, Желавшей одного — разделаться с поклажей, И поднят на корабль, что вскоре отплывал. Сундук! Моих тебе не перечесть похвал! Тобою прервана горчайшая невзгода, Терзавшая меня семь месяцев два года! Я воздухом дышу, я вижу небеса, Засовы не скрипят, и стражей голоса Мой обостренный слух уже никак не ранят — Напротив! Мудрый дух в моих друзьях воспрянет, Лишь весть дойдет до них о перемене дел (Кто, впрочем, мудростью сравниться бы сумел С той, кто меня спасла из мрака), — думать надо, Что весть сия для них — желанная отрада. Ты волю мне вернул, о драгоценный друг, О достохвальнейший, вместительный сундук! Прими хвалу в стихах, прославься перед светом: Товарищ мой в беде, отныне будь воспетым!
А дальше – переход через французскую границу в костюме каменщика и Париж, где его ласково принял король Людовик XIII. Позднее Аксель Оксеншерна, шведский канцлер и регент, пригласил Гроция стать послом Швеции во Франции. Не покидая Париж, на несколько лет Гроций выполняет дипломатические обязанности. В 1644 г. молодая шведская королева Кристина вызвала старика в Стокгольм: она очень хотела, чтобы Гроций собрал ей научную библиотеку. Но северный климат не очень нравился Гуго. В 1645 г. он получает отставку и пускается в обратный путь. Однако корабль терпит крушение в Балтийском море. Гроций остается жив, но, изможденный, несколько дней добирается до Ростока. Там жизненные силы окончательно покинули его. Могила Гуго де Гроота в Делфте находится недалеко от могилы принца Морица Оранского – того самого политика, который заточил юриста в замке и обрек на пожизненное изгнание.
Одним из последних сочинениий Гроция, опубликованным уже после смерти, стал трактат De fato («О судьбе»). У Цицерона есть такой же. На русский язык трактат, насколько понимаю, не переведен, в сети доступно издание по-латыни. На нем, кстати, посвящение кардиналу Мазарини (тому самому, знакомому нам из романов Дюма). Приведу лишь одну цитату, случайным образом вырванную из контекста:
Действие и эффективность всего того, что нас окружает, называется Судьбой, которая правит и управляет нашими делами по законам Справедливости
Последними словами Гуго де Гроота, якобы, были: «Понимая многое, я ничего не добился». Что бы сказал он, увидев мир после себя?
Литература:
Egío, José Luis: Francisco de Vitoria, ¿precursor de los derechos humanos o del colonialismo eurocéntrico? Entrevista en torno a un mito historiográfico, legalhistoryinsights.com, 31.05.2022, https://doi.org/10.17176/20220531-110420-0
Гроций Г. Три книги о праве войны и мира. Кн. 1. Кн. 2. Кн. 3.
Гроций Г. De fato
Ван дер Пол Р. О важных фактах в деятельности голландского правоведа Гуго Гроция // Юридические формы переживания истории: практики и пределы. Коллективная монография. СПб.: Рос. гос. ун-т правосудия, 2020. С. 81–92.